Правила Дома сидра - Страница 76

– Надо привыкать обходиться без Гомера, – резко заметил д-р Кедр, бросая тело на стол.

«О Господи, – подумала сестра Эдна, – теперь будет на всех срывать сердце».

– Полагаю, вы не видели мои анатомические щипцы? – спросил ее д-р Кедр.

– Кусачки?

– Они называются щипцы, – сказал Кедр. – Если бы вы могли раздеть его… Ладно, пойду спрошу у Гомера.

Гомер постучал в дверь операционной, где Кенди только что оделась с помощью Уолли, у которого все выпадало из рук. Кенди стояла прильнув к Уолли – странная поза, показалось Гомеру, как будто они участники конкурса на лучших танцоров и ждут аплодисментов судей.

– Отдохните немного, – сказал Гомер, не поднимая на Кенди глаз. – Самое лучшее выйти на свежий воздух, я скоро освобожусь, вот только уберу этот стол. – И добавил неловко, обратившись к девушке: – Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, конечно, – ответила Кенди, взглянула мельком на Гомера и ободряюще на Уолли.

В эту минуту вошел д-р Кедр и спросил Гомера, не знает ли он, где его анатомические щипцы.

– У Клары, – ответил виновато Гомер, – я взял их, думал понадобятся при вскрытии плода.

– Анатомические щипцы при вскрытии плода не применяют.

– Знаю, я пользовался ножницами, – ответил Гомер, чувствуя, что слова «вскрытие», «плод» действуют на Уолли и Кенди как вид кровоточащей раны. – Я сейчас их принесу.

– Не надо, – остановил его Кедр. – Заканчивай уборку, а вы двое ступайте подышите воздухом, – сказал д-р Кедр молодой паре, принявшей его совет за приказ, чем он и был.

Они двинулись по коридору к выходу, вышли из операционной и, приближаясь к входной двери, могли бы обнаружить прятавшегося в углу помощника станционного начальника, но того так потряс вид д-ра Кедра, выходящего из провизорской с трупом через плечо, что он покинул свое укрытие и крадучись последовал за устрашающим видением. В панике свернул не туда и очутился в провизорской, где уставился на глину, оставленную туфлями его начальника на чистой простыне. Тем временем Уолли и Кенди, миновав двери провизорской, вышли наружу.

– Если вы уверены, что это инфаркт, зачем так спешить со вскрытием? – спросил д-ра Кедра Гомер.

– Не люблю сидеть без дела, – ответил Кедр и сам удивился, услыхав в своем голосе едва сдерживаемый гнев. Надо бы сказать Гомеру, что он очень его любит и хочет занять себя чем-то особенно трудным в последние минуты перед разлукой. Признаться, что ему так хотелось лечь на койку в провизорской и подышать эфиром, да койку занял этот бедняга – начальник станции.

Притянуть бы к себе Гомера, обнять, поцеловать… Он уповал только на то, что Гомер знает, до какой степени самоуважение у д-ра Кедра зиждется на его способности владеть собой. И он ничего не сказал; оставил Гомера одного в операционной, а сам пошел искать анатомические щипцы.

Гомер протер дезинфицирующим раствором стол. Завязывая мешок с побочными продуктами, заметил у себя на колене завиток волос с лобка почти прозрачной белокурости – чистейшие, тончайшие волоски Кенди, приставшие к его колену. Он поднес их к свету и опустил к себе в карман.

Сестра Эдна раздевала начальника станции и плакала: д-р Кедр сказал им с Анджелой, что никаких проводов с охами и ахами не будет. Кенди и Уолли должны быть уверены, что у Гомера и в мыслях нет остаться у них дольше, чем на два дня. Чтобы ничего такого не было, сказал д-р Кедр. Ни обнять, ни поцеловать, хлюпала сестра Эдна, ни поплакать. Ее слезы не действовали на станционного начальника, с чьего лица так и не сошел страх. И она не замечала его, вся отдалась своему горю, оплакивая запрет, наложенный Кедром на проявление чувств в минуты прощания. «Мы все сделаем вид, будто ничего особенного не происходит, – сказал д-р Кедр. – И точка».

«Ничего особенного не происходит!» – думала сестра Эдна. Когда д-р Кедр вошел с щипцами в руках, начальник станции был уже раздет до носков.

– Никаких слез, – сказал он сурово. – Хотите все испортить?

Сестра Эдна сдернула с трупа носки, швырнула в Кедра и оставила его наедине с трупом.

Гомер Бур тщательно осмотрел операционный стол, окинул его последним прощальным взглядом. Вынул из кармана завиток с лобка Кенди и опустил в бумажник. Еще раз пересчитал деньги, которые ему дал д-р Кедр. Почти пятьдесят долларов.

Он вернулся в спальню мальчиков; сестра Анджела все еще сидела на кровати Кудри Дея, который все еще плакал. Она поцеловала Гомера, не переставая гладить Кудри поверх одеяла; Гомер тоже поцеловал ее и вышел из спальни, не сказав ни слова.

– Они выбрали его, я не могу в это поверить, – повторял сквозь рыдания Кудри.

– Он вернется, – шептала, утешая его, сестра Анджела. «Наш Гомер! – думала она. – Я знаю, что он вернется! Он ведь знает, где его дом!»

А сестра Эдна, чтобы успокоиться, пошла в провизорскую и обнаружила там дрожащего помощника начальника станции.

– Вам помочь? – спросила сестра Эдна, справившись со слезами.

– Я пришел лицезреть тело, – прошептал помощник.

В провизорскую через коридор донесся характерный щелк – д-р Кедр рассек начальнику станции грудную клетку. «Вряд ли, – подумала сестра Эдна, – он захочет лицезреть тело в теперешнем состоянии».

– Д-р Кедр еще не закончил вскрытие, – сказала она.

– Я принес каталоги для д-ра Кедра. – Помощник начальника станции протянул ей тяжеленный пакет.

– Спасибо, – взяла пакет сестра Эдна, но юный недотепа в траурном одеянии, как видно, не думал уходить. Наверное, пары эфира в провизорской немного оглушили его. – Вы хотели бы подождать? – спросила сестра Эдна.