Правила Дома сидра - Страница 200

200

– Глина! – позвала Кенди.

– Да, миссус Уортингтон, – ответил тот.

Кенди подошла к углу дома, где крыша слегка осунулась вниз; тут стояла старая садовая лестница, упиравшаяся в карниз крыши. Никто из работников, однако, не поспешил помочь ей.

– Персик! – опять позвала Кенди.

– Да, мэм, – отозвался тот.

– Подержи, пожалуйста, лестницу, – сказала Кенди. Глина с Персиком держали лестницу, а Котелок протянул руку, когда голова ее показалась над карнизом. Сборщики потеснились, и она села рядом с ними.

В темноте не разберешь, но Роз Роз явно на крыше нет, как нет и мистера Роза, иначе он бы уже приветствовал ее.

Вдруг прямо под ней послышались какие-то звуки и чей-то негромкий голос. Кенди было подумала, это во сне лепечет малышка, но лепет скоро перешел в плач.

– Когда ваш Уолли был маленький, все было по-другому, – сказал Котелок. – Как будто в другой стране. – Взгляд его блуждал по мерцающей цепочке огней на далеком берегу океана.

Звуки внутри дома слышались все отчетливей.

– Хорошая ночь, мэм, правда? – громко сказал Персик, стараясь их заглушить.

Ночь решительно была нехорошая, глухая. Теперь уже не было сомнений, что за звуки доносятся из темного дома. К горлу Кенди подступила тошнота. ,

– Осторожнее, – предупредил ее Глина, когда она встала. Неожиданно Кенди присела и стала колотить по жестяной крыше.

– Крыша совсем старая, миссус Уортингтон, – сказал Котелок. – Можно провалиться.

– Помогите мне сойти вниз, – приказала она.

Глина с Персиком взяли ее за руки, Котелок пошел вперед. Спускаясь с крыши, Кенди старалась шуметь как можно громче.

– Роз, – крикнула она еще с лестницы. У нее язык не повернулся назвать девушку этим дурацким именем «Роз Роз»; не могла она произнести и «мистер Роз». И она еще раз крикнула: – Роз!

Она и сама не знала, кого зовет, но в дверях дома сидра появилась фигура мистера Роза. Он все еще одевался, заправлял рубашку в штаны и застегивал их. Он ей показался старше, суше; и хотя как всегда улыбался, но смотрел в глаза без обычной самоуверенности и вежливого безразличия.

– Ничего мне не говорите, – сказала Кенди. Впрочем, что ему было говорить? – Ваша дочь с ребенком поедут со мной.

Миновав мистера Роза, она вошла в дом и, нащупывая выключатель, почувствовала под рукой измочаленный листок бумаги с правилами дома сидра.

Роз Роз сидела на кровати; она уже надела футболку и джинсы, но еще не успела застегнуть их; на коленях – смятый купальник, в спешке по неумению она не смогла натянуть его; в руке ботинок, другой где-то под кроватью. Кенди нашла его, надела девушке на босую ногу, носков у Роз Роз не было. Завязала шнурок. Роз Роз сидела на кровати не двигаясь, Кенди надела и завязала второй ботинок.

– Ты пойдешь со мной, – сказала она девушке. – Вместе с дочкой.

– Да, мэм, – ответила Роз Роз.

Взяв с ее коленей купальник, Кенди вытерала им слезы с ее лица.

– Все будет хорошо, – сказала она Роз Роз. – Успокойся. Больше тебя никто не обидит.

Малышка крепко спала. Стараясь не разбудить, Кенди осторожно взяла ее и протянула матери. С девочкой на руках Роз Роз ступала не очень уверенно, и Кенди обняла ее, так они и вышли вместе из дома сидра.

– Все, все будет хорошо, – сказала опять Кенди и поцеловала молодую женщину в щеку; и Роз Роз, мокрая от пота, оперлась на свою спутницу.

Мистер Роз стоял между джипом и стеной дома. Сборщики все еще сидели на крыше дома.

– Ты вернешься домой, – проговорил мистер Роз на одной ноте. Он не спрашивал, а отдавал приказание.

– Я сказала вам, молчите, – жестко произнесла Кенди, помогая девушке с ребенком сесть в джип.

– Я говорю с дочерью, – пытался сохранить достоинство мистер Роз.

Но Роз Роз ничего отцу не ответила. Она сидела в машине, живое изваяние «Женщина с младенцем», пока Кенди, развернувшись, вела джип к «чудесному» дому. Уже у самой двери Роз Роз всем телом прижалась к Кенди и сказала:

– Я ничего, ничего не могла поделать.

– Конечно, не могла, – ответила Кенди.

– Он ненавидел отца девочки. С тех пор он и вяжется ко мне.

– Теперь все будет хорошо, – повторила Кенди на пороге. В окна они видели Уолли, как он катается в кресле из комнаты в комнату.

– Я знаю отца, миссус Уортингтон, – прошептала Роз Роз. – Он потребует, чтобы я вернулась.

– Этого не будет, – сказала Кенди. – Ты к нему не вернешься.

– У него свои правила.

– А где отец твоей прелестной дочурки? – спросила Кенди, распахивая перед Роз Роз дверь.

– Мой отец порезал его. И он ушел. Не захотел жить с нами, испугался.

– А где твоя мать? – спросила Кенди уже в доме.

– Умерла, – ответила Роз Роз.

И тут Уолли сказал Кенди, что д-р Кедр умер. Она бы сама не догадалась об этом, глядя на Гомера: он был весь поглощен делом – сироты умеют глубоко прятать чувства.

– Как ты? – спросила его Кенди, когда они остались одни. Уолли катал малышку по дому, а Роз Роз пошла с Анджелом наверх, в приготовленную для нее комнату.

– Немного нервничаю, – признался Гомер. – Внешне все в порядке: инструменты, какие нужно, есть, и рука, знаю, не дрогнет. Но на душе тошно. Ведь это живое существо. Не могу тебе этого объяснить… Представь себе, ты берешь кюретку, она касается живой плоти. И эта плоть вздрагивает, протестует…

– Может, тебе будет легче, – резко прервала его Кенди, – если ты узнаешь, кто отец.

В комнате Анджела все было готово – застланная белым хрустящим бельем постель, блестящие инструменты, аккуратно разложенные на соседней кровати, придвинутой почти вплотную. Увидев эту маленькую операционную, Роз Роз съежилась и быстро-быстро заговорила, прижав сжатые кулаки к бедрам.

200